Добавить комментарий

Во время последних приготовлений к первой молитве-таравих в 2018 году Женская общественная организация «Марьям» принимала в столичном исламском культурном центре особых гостей. Мунира Субашич, президент организации «Матери Сребреницы» (Босния и Герцеговина), Дима Мусса, американская юрист и правозащитница сирийского происхождения (родилась в г. Хомс, Сирия) и Налан Дал (Турция), координатор по вопросам международного сбора средств Фонда защиты прав и свобод человека и гуманитарной помощи IHH, посещали Украину для участия в государственных мероприятиях по случаю Дня матери. Они любезно согласились встретиться с активистками ЖОО «Марьям» и другими женщинами, чтобы рассказать свои истории.

Мунира Субашич говорила о страшной резне в Сребренице, случившейся в июле 1995 года и унесшей жизни около 11 000 боснийских мужчин, женщин и детей; около 20 000 боснийских девушек и женщин в то же время были изнасилованы. Дима Мусса и Налан Дал рассказали о ситуации в Сирии, в частности о почти 7000 пленниц в тюрьмах режима Асада, которых ежедневно пытают и насилуют.

Мунира Субашич: «Обучение наших детей — наш лучший ответ на геноцид»

Я из Боснии и Герцеговины, где в 1990-х была война... За три дня было убито более 10 500 человек: погибли наши дети, наши мужья, старики. Более 20 000 женщин были изнасилованы. Я потеряла 22 своих родственников: отца, мужа, сына, двух сестер, трех братьев, свекра, двух его сыновей и их семьи. Спустя 23 года мне все еще больно, и мы до сих пор вынуждены бороться за выяснение правды и возможность похоронить наших детей.

Все те преступники — Слободан [Милошевич], его министры и полицейские, все, кто причастен к издевательствам над нашими близкими, — они еще не осуждены, они до сих пор на свободе. Нам приходится встречаться с ними на улице!

Мы возвели большой мемориальный комплекс в Сребренице, где убито более 8000 человек, и это стало первым местом траура для мусульман, братской могилой для наших близких. Ведь в той резне они не просто убивали людей и хоронили их в братской могиле — они похоронили своих жертв в разных местах.

Мы, матери жертв Сребреницы, участвовали в Международном трибунале. Есть 61 судебное решение различных инстанций относительно геноцида в Сребренице.

Мы рассказываем нашим детям о том, каким был тот геноцид. Мы сделали все, зависящее от нас, чтобы дать им хорошее образование; многие получили высшее образование. Образование молодежи — наш лучший ответ на то, что случилось в Сребренице. Мы не растили детей исполненными ненависти, но сделали все, чтобы они знали и помнили правду.

Любая мать, любой национальности и религии — мусульманка, сербка, хорватка, рома, иудейка — она ​​прежде всего мать. То, что мы — матери, объединяет нас во всем мире, и мы сотрудничаем даже с матерями, чьи дети убили наших детей, ведь никто не поймет одну мать лучше другой матери. Поэтому мы рассказываем о том, что произошло в Сребренице, всему миру. Мы проводили демонстрации, писали письма в Совет Безопасности ООН, в Соединенные Штаты, Путину, вашему бывшему президенту — чтобы рассказать о том, что было на самом деле, чтобы правда восторжествовала. Президент США Билл Клинтон посетил церемонию открытия мемориального комплекса и братской могилы, и мы спросили его, почему его страна никак не отреагировала на то, что творилось.

Мир полон несправедливости, и мы просим Бога помочь нам сделать все, чтобы такое никогда не повторилось. Мы не воскресим мертвых, не вернем тех, кого потеряли, но мы, живые, должны что-то делать. Мы должны строить мир для следующих поколений на основе правды и справедливости.

Дима Мусса: «Заключенные сирийского режима буквально умирают снова и снова — и так каждый день»

Спасибо, что приняли нас, очень рада быть здесь сегодня! Хочу начать словами, которые Мунира Субашич сказала в конце своего выступления: «Никогда снова!» Мы слышали эти слова после II мировой войны, после нескольких следующих войн, после Боснии — но сегодня то, что мы видим в Сирии, демонстрирует, что подобные вещи происходят вновь и вновь. Ликбез для тех, кто, возможно, не знает, что происходит в Сирии: 7 лет назад молодежь вышла на улицы, требуя свободы и достойной жизни. В ответ режим Асада открыл огонь по демонстрантам, убивая всех без разбора: молодых и старых, мужчин и женщин.

Это не было чем-то принципиально новым для режима. Я покинула Сирию в 1993 году, потому что мою семью считали оппозиционно настроенными гражданами, и мы должны были выехать из страны, чтобы моих родителей не арестовали.

Я юрист, и большую часть своей жизни живу в США, но события в Сирии заставили меня приехать и присоединиться к борьбе против режима.

В течение последних 7 лет мир знал о том, что происходит в Сирии, из СМИ, но никто не видит, что на местах. Нарушения прав человека происходят у нас каждый день.

Сегодня большинство людей, услышав о Сирии, думают о терроризме вроде ИДИЛ, или же о сирийских беженцах. О чем не думают, так о том, что половина граждан Сирии стали вынужденными переселенцами внутри страны, а еще несколько миллионов бежали за границу. И, главное, люди не думают о тех забытых узниках асадовских тюрем, где несколько тысяч — женщины, арестованные только за свою общественную активность. Несколько миллионов людей погибли под бомбами, артиллерийскими обстрелами и от других типов оружия, в том числе химического, применяемого режимом Асада и его союзниками — Ираном и Россией.

Эти заключенные умирают ежедневно, снова и снова, потому что ежедневно подвергаются пыткам — физическим, психологическим, сексуальным. Это касается как мужчин, так и женщин. Я — в политической оппозиции, но моя основная цель не политика, а упорный труд над освобождением всех заключенных сирийских тюрем, чтобы они могли безопасно выйти из них.

Хочу заверить всех вас, единственное, чего мы хотим в Сирии, — это мир. Никто из нас не хочет войны, никто не хочет драться, убивать друг друга. Все, что нам нужно, — это свобода, мир и справедливость для Сирии, для всех людей в мире. В определенной степени мы разочаровались в международном сообществе и международных организациях — в том, что они что-то решат, но мы еще можем по-человечески рассчитывать друг на друга, вместе добиваться мира и справедливости. Надеюсь, однажды, возможно, в следующем году, иншааллах, мы будем принимать вас в Сирии.

Налан Дал: «Если в Сирии гражданская война — что там делают столько других стран?»

Мы хотим обратить внимание на проблему женщин-пленниц в Сирии — это основная причина, по которой я в этот раз приехала в Украину. Мы, женщины из разных стран, разного происхождения и вероисповедания, работаем ради одной цели: помочь людям, особенно женщинам, страдающим в тюрьмах асадовского режима в Сирии.

Представительница Женской общественной организации «Марьям» Сюзанна Ислямова приняла участие в «Конвое совести», который двинулся 6 марта из Стамбула и направился в город Хатаи на турецко-сирийской границе — с этой же целью. Мы назвали его так потому, что если у вас нет совести, вы на пути в никуда. Надо оставаться человеком и иметь совесть в своем сердце.

Если посмотреть на историю человечества... допустим, от событий в Боснии — Босния, Косово, Чечня, Ирак, Палестина, Сирия, Йемен, Кашмир, я могу долго перечислять, — мы видим, что были природные катастрофы, такие как цунами в Японии и в Индонезии, землетрясения на Гаити, в Пакистане, но кроме этих четырех крупных природных катастроф остальные вызвали люди! Зачем вторгаться в страну, зачем разжигать там войну? Однако нам представляют это так, чтобы люди во всем мире думали: «Вот, они поступают правильно!»

Например, когда Америка вторглась в Ирак, нам говорили что там нет демократии, поэтому американцы «были вынуждены» ее туда принести. И когда они наконец вышли из Ирака, то оставили там 1 миллион вдов, 5 миллионов сирот!

Или Босния, расположенная в центре Европы, так называемой демократической Европы. То, что там произошло, — это резня, массовое уничтожение! Но, как отметила Дима, это, к сожалению, не окончилось; пока мы, люди, переживаем это подъем от убийств, эту жажду обогащения, стремимся захватить чью землю — это будет продолжаться и продолжаться.

Мы не принимаем решений на правительственном уровне, но верим, что, объединившись, можем создать группы давления, которые в конечном итоге повлияют на политические решения на высшем уровне — в каждой стране.

Если мы не проявим солидарность, демонстрируя миру, что мы сильны, картина будет печальной: кто-то вторгается в другую страну и убивает там массу людей, затем выводит войска — а уже потом мы будем заходить туда и постараемся помочь хотя бы тем, кто выжил.

В Сирии живут мусульмане, христиане, иудеи и верующие других религий, хотя в основном — мусульмане. Однако нам пытаются преподнести то, что там происходит, как войну между сирийцами — суннитами и шиитами. Нам говорят, что в стране «гражданская война». Хорошо, если это — гражданская война между суннитами и шиитами Сирии, что там делает Россия? Что там делают США? Что там делают другие страны? Дима знает точно, но в целом в войну в Сирии каким-то образом вовлечены около 100 стран.

Это все политические вопросы, о них не хочется говорить, но поймите одно: когда я посещаю разные страны и рассказываю о Сирии, то узнаю, что где-то слышали о прошлогоднем нападении на Алеппо, кто-то, бывает, вспомнит детей, погибших в ходе химической атаки в Восточной Гуте, — и все! Даже если спросить людей, сколько лет это продолжается, вряд ли кто скажет.

В одном из выступлений в Южной Африке я, обратившись к толпе мусульман, спросила, сколько вообще мусульман в Южной Африке? Мне ответили, что два миллиона. Тогда я сказала: «У нас в Турции больше сирийских беженцев, чем у вас мусульман, — но вы об этом не знаете».

Очень легко оперировать цифрами. Когда я говорю, что три миллиона бежали из Сирии и живут теперь в Турции, это звучит просто. Когда я говорю, что 6736 женщин удерживаются в сирийских тюрьмах, эта цифра не очень впечатляет, не так ли? Но если подумать, сколько еще женщин, как мы, в тюрьмах Асада? Мы стараемся об этом рассказывать, чтобы люди имели представление, что творится в Сирии.

К сожалению мы, люди, любим смотреть сюжеты о крови и боли в СМИ... Когда Израиль наносит удары по Палестине, мы вспоминаем о Палестине; когда что-то случилось в Алеппо, Гуте, погибли дети — мы просыпаемся. Но остальное время мы спим! Одна из женщин, которую освободили из сирийской тюрьмы, встречалась с группой правозащитников, помогавших ей, и показала свои руки в шрамах — ее буквально порезали, словно на ломтики. Она сказала, что это у нее по всему телу. А теперь представьте меня или себя, если бы мы провели хоть одну такую ​​ночь в сирийской тюрьме! Мы должны иметь сострадание, поставить себя на место другого человека — чтобы представлять эти пытки и издевательства, с которыми они сталкиваются ежедневно. Зная это, просто невозможно для вас, для меня, для любой женщины мира и дальше спать спокойно. Мы просим всех, кого встречаем, и сегодня просим вас стать посланниками: рассказать об этой ужасной ситуации, донести эту информацию до людей, с которыми имеете дело — на всех уровнях вашего государства. Это — единственное, что остается после нас, после наших визитов.

Хочу закончить мое выступление тем, что никто не может гарантировать, что мы с вами не станем следующими. И я совсем не о том, что надо думать: я могу оказаться в такой же ситуации, поэтому я должен помочь им — нет! Мы должны помочь им при любых условиях, чтобы самим не оказаться в такой ситуации. Пусть Господь поможет нам и даст нам облегчение и благословение Рамадана!

Иногда меня спрашивают, есть ли у меня какая-то молитва-дуа, и я отвечаю, что уже много лет работаю в гуманитарной сфере и хочу, чтобы наступил хотя бы один день, когда в мире не будет кризисов, войн, катастроф, — чтобы я перестала быть необходимой.